Блокада Ленинграда. Дневник Николая Полозова

{phocagallery view=category|categoryid=61|imageid=2503|float=left}

В фондах Рославльского музея имеется уникальный документ – дневник, записи в котором делались с 1938 по 1945 годы. Дневник этот вел наш земляк, уроженец Рославля Николай Дмитриевич Полозов, почетный гражданин нашего города, живший тогда в Ленинграде.
В дневнике, где кроме записей собраны вырезки из газет, объявления, листовки, афиши, карандашные наброски, — правдивый рассказ о жизни города, о войне с белофиннами, участником которой был Николай Дмитриевич. Но сегодня мы открываем дневник на странице, где химическим карандашом сделана страшная запись — «Война!»

1941 год
22 июня. Прекрасный солнечный день. Стою у книжного шкафа: убирал на лето книжки. Вдруг по радио: «Сейчас будет передаваться речь наркоминдела Молотова». Сердце почему-то кольнуло. И вот медленный голос: «Граждане и гражданки Советского Союза! Война! Немецкая авиация бомбила города, войска перешли границу».
Пришла тетя Варя. Все четверо (в это время в Ленинграде кроме Николая Дмитриевича были его жена Татьяна Петровна, по-домашнему Та, и отец, художник, наш земляк Дмитрий Николаевич Полозов, который на страницах дневника именуется «дед» – Н.К.) сидели пораженные, я несколько часов пролежал на кровати. Весь ужас предстоящего предстал передо мной. Еще вчера строились планы, собирались в деревню на дачу. Как внезапно все это кончилось!
23 июня. У радио на улицах толпы, Ленинград и ряд областей на военном положении. Мобилизация. Я уже приготовил чемодан. Теплая, белая ленинградская ночь. В 4 утра первая стрельба, вскакиваем с постели. В окне над крышами домов в стороне Финляндского вокзала на фоне желто-зеленого ночного неба вспышки бьющих зениток.
25 июня. Утром бегаю читать сводки в газетах, расклеенных на улицах. Немцы продолжают продвижение. С 6 утра мы уже не спим, т.к. начинает работать громкоговоритель на нашем доме. Мобилизованное на трудработы население роет щели, укрытия в садах на Марсовом поле. Аэростаты воздушного заграждения, поднимающиеся из садов и парков… серебрятся по всему ленинградскому небосклону.
…Днем пролетел немецкий самолет, оставил белую полосу выпущенного газа. Видимо, на высоте выше 6 км.
3 августа. Сегодня первый раз на трудработы в Эрмитаж. Та работала на фарфоре, а я таскал тяжеленные мраморные вазы до боли во всем теле. Картины уже все убраны, на стенах только рамы.
13 августа. С 20 июля населению выдали карточки на продукты. Но есть еще продажа по новым коммерческим ценам – в 2-3 раза дороже обыкновенных цен.
24 августа. В 5 часов утра пошли в помещение райкома партии (угол Невского и Фонтанки).  Оттуда с группой художников на «девятке» в Сосновку на погрузку и откопку песка с карьера на пустые платформы. (Песок идет для чердака, как средство для тушения авиазажигательных бомб).
6 сентября. С 11 до 4-х дня работали в Эрмитаже. Погода дождливая. В некоторых районах города падали снаряды. Это первые в Ленинграде за время войны. Люда (сестра Николая Дмитриевича – Н.К.) ездила за продуктами в Среднюю Рогатку, перед ее приездом упали там два снаряда – в дом и в работающих над противотанковым рвом…
С первого отменена продажа коммерческих продуктов. Только по карточкам. Хлеба служащие получали 600 г, рабочие 800 г, теперь первым – 400 г, вторым – 600 г.
На этой же странице вклеены газетные вырезки с сообщениями о налетах немецких самолетов на Ленинград. В дальнейшем в каждой записи присутствуют сообщения о бомбежках, разрушениях домов, жертвах обстрелов.
6 ноября. Вечером в 6.30 сильнейший огонь зениток. Пришлось спуститься вниз. Кругом грохот бомб и свист. Дом ходуном ходит. И так полтора часа подряд… в доме №30 на Моховой – замедленного действия бомба. Я мимо поскорей, вернулся домой. Сидим на кухне. Самовар. По 200 г хлеба. Соседка Надя. И в 11 часов вечера – грохот (а уже 2 часа, как был отбой). Звон стекла. Мы вниз! Оказывается, дом №30, в котором жил Даргомыжский, разбили бомбы. Провалилась середина – от 4 этажа до подвала.
13 ноября. Вчера было первое предупреждение в газетах о том, что город блокирован. В 10 часов вечера бомбежка зажигательными бомбами. Второй раз бомба попала на наш чердак. Бежим на чердак. Светло, как днем. Люся лопатой начинает пробивать крышу, чтобы бомба провалилась, т.к.она застряла в стропилах. Народу мечется порядочно. Тает снег. Бомба шипит. Наконец, мы ее тушим. Две другие тушат в других местах чердака.
20 ноября. Нормы хлеба снижаются со 180 до 125 г, ухитряюсь делить на три порции, режу крошечными кусочками и поджариваю. Ладке (шестилетний племянник  Николая Дмитриевича – Н.К.) Та дает понемногу крупы из запаса. Утром и вечером чай. На обед у нас по тарелке супа исключительно жидкого. На 6 человек, а иногда и тете Варе кладем в большую кастрюлю 60 г крупы или капусты.
1942 год
24 января. Сегодня событие – повышена норма выдачи хлеба с 200 до 300 г. Все воспряли, если не телом, то духом.
31 января. Прошел еще месяц наших испытаний, наши надежды на освобождение не сбылись опять. Ко всем испытаниям – ленинградцы лишились в январе воды, канализации и тепла, в декабре – электричества, транспорта. Дров почти ни у кого нет. Сидим при коптилках. Стекол нет. Днем освещение через замерзшие форточки. Несколько стекол осталось только в кухне, остальные забиты промерзшей фанерой. В комнате ходим в пальто. Живем в одной комнате, печи не работают. Сидим у буржуйки. И кроме всего этого – голод.
31 октября. Ходил в горком за карточками на ноябрь. Пустыня. Народу из художников считанные единицы. Пропали сотенные прошлогодние очереди. Кто уехал на Большую землю, кто на ленинградском кладбище.
30 декабря. Запасы наши кончаются, а были очень скромными. Кило пять круп. Утром и вечером теперь к чаю 100 г хлеба, а то было по 62,5 г. Суп – все 100 г крупы на 6 человек без хлеба. И все. В суп прибавляем все, что попадает в руки: желатин, рыбий клей, льняное художественное масло. Очень распространено желе из столярного клея. У нас не получается что-то, хотя и пробовали.
Но город продолжал жить. Ленинградцы не переставали работать. Кроме обязательных дежурств на улицах, рытья окопов, эвакуации ценностей из музеев Николай Дмитриевич и Татьяна Петровна продолжают работать в журнале «Костер», в институте переливания крови, делают портреты героев войны для Красной Армии. Дмитрий Николаевич, которому в ту пору шел седьмой десяток, работал санитаром в госпитале. Татьяна Петровна, сама на крайней степени истощения, стала донором. А на Большой земле в это время решалась судьба Ленинграда и всей нашей страны. И отзвуки этих событий – на страницах дневника.
1943 год
19 января. По городу сегодня красные флаги и бюллетени ТАСС о прорыве блокады и взятии нашими войсками Шлиссельбурга, Дубровки, Синявина.
22 февраля. Сегодня ленинградцам подарок: всем группам населения по 100 г хлеба. Первая категория имеет теперь 600г, вторая – 500, иждивенцы – 400 г. Я работал день в Доме всеобуча, к годовщине Красной Армии оформлял макеты медалей.
23 февраля. День Красной Армии. На улицах красные флаги. Населению выдали по пол-литра водки. Солнечный теплый день. Остался сегодня ночевать в Доме всеобуча. Работали  до 4 часов ночи, потом спал, не раздеваясь, на какой-то детской кроватке.
Разжималось кольцо, затянутое вокруг города. Легче становилась жизнь ленинградцев. Увеличивались нормы выдачи продуктов, появилось электричество, но, главное, появилась вера в победу, которая теперь уж придет непременно. Все еще появляются в дневнике названия освобожденных городов, и среди них вот эта запись:
25 сентября 1943 г. Ура! От фрицев освобождена моя родина – Смоленск и Рославль!
7 ноября. Красные флаги! 26 лет Октябрьской революции. С утра сплошной грохот вокруг города, да и в городе. Грохочет наша артиллерия. Сотни орудий. Вчера вечером по радио передавали речь тов. Сталина. Два года прошло с ноября 1941 года, и победа перешла в руки Красной Армии, которая вряд ли ее теперь выпустит.
В ноябре 1943 года многим ленинградцам были вручены медали «За оборону Ленинграда».
26 ноября. На днях получили повестки явиться на Фонтанку на торжественное собрание, посвященное вручению медалей «За оборону Ленинграда». Получила вся наша семья: и старшие, и мы. Собрались в орденском зале, где висят сделанные мною в прошлом году портреты полководцев и прочие работы. Дед, вызванный первым от нашей семьи, сказал речь довольно путанную, т.к. волновался.
В январе 1944 года прозвучали последние выстрелы под Ленинградом. Жизнь налаживалась. Приводили в порядок город: ремонтировали, красили. Открывались кинотеатры, магазины. Правда, война еще не окончилась. И ленинградцы делают все, что возможно, чтобы помочь фронту: стоят у станков, сдают кровь, подписываются на военные займы. Все это тоже оставило след на страницах дневника. Все это невозможно даже просто пересказать, тем более процитировать.
1945 год
2 мая 1945 года. Сегодня взят Берлин! Понадобилось почти четыре года, чтобы добраться до этого осиного гнезда.
9 мая 1945 года. День Победы! Уже вчера начались слухи по городу о важнейшем сообщении. Пошли разговоры о мире. Мы так и легли спать в неведении. Утром на улицах флаги, оживление. Оказывается, действительно, германское командование капитулировало, не дотянув полутора месяцев до четырех лет кровопролитнейшей войны.
После прорыва блокады в январе 1944 года стало полегче. Но напряжение всех физических и духовных сил в течение четырех лет, голод, холод, бомбежки, обстрелы, болезни после голода, не говоря уже о том, что сотни тысяч близких и родных на фронте… Все это что-нибудь да стоило для простых смертных…
Отмечая 70-летний юбилей снятия блокады, мы вспоминаем подвиг простых жителей Ленинграда — и тех, кто прошел в праздничных колоннах по родному городу, и тех, кто остался лежать на Пискаревском кладбище. Ведь каждый из них внес в Победу свою большую или малую лепту.

Архивы

© Рославльская правда 2019 - 2021. Использование материалов сайта в сети Интернет, в печатных СМИ, на радио и телевидении только с разрешения редакции. При публикации материалов, ссылка на сайт обязательна. Мнение редакции не всегда совпадает с мнением авторов публикаций. За высказывания посетителей сайта редакция ответственности не несет.