{phocagallery view=category|categoryid=21|limitstart=1|limitcount=2|float=left|detail=6}30 апреля – день памяти священномученика Феодора Недосекина, пострадавшего в годы сталинского режима. В нынешнем году исполняется 70 лет со дня его кончины.
Фёдор Георгиевич Недосекин родился 10 ноября 1889 года в селе Новосёлки Рославльского уезда в семье диакона Георгия Петровича Недосекина и его супруги Феодосии Петровны. Окончив учительскую семинарию, он в течение многих лет работал учителем, а затем окружным инспектором школ.
В 1913 году Фёдор Георгиевич женился на дочери протодиакона Иоанна Мухина, служившего в селе Спасском. Зинаида Ивановна в 1905 году окончила епархиальное училище и работала учительницей в селе Новосёлки. В школе, кроме других предметов, она преподавала пение, и её школьный хор постоянно участвовал в церковных богослужениях. У супругов родилось восемь детей – пять мальчиков и три девочки.
После революции 1917 года Фёдор Георгиевич в течение нескольких лет оставался учителем Новосёлковской школы. В 1919 году председатель сельсовета дал ему такую характеристику: «Новосёлковское Сельское Общество удостоверяет, что учитель Новосёлковской школы Фёдор Георгиевич Недосекин, будучи одновременно председателем Новосёлковского культурно-просветительного кружка и председателем школьного совета, проявил себя полезным и энергичным работником по народному образованию: поступив в нашу школу учителем, он немедленно организовал культурно-просветительный кружок, в котором работал не покладая рук до сего времени в качестве председателя кружка, за что неоднократно получал искреннюю благодарность от населения… Организовав кружок, он всеми способами старался поднять культурный уровень местных граждан: читал лекции… вел беседы по сельскому хозяйству… организовал при школе читальню, приобрел… разные книги и составил библиотеку, организовал школу для взрослых и сам учил их грамоте и, наконец, организовал в нашей деревне хор… Стараясь как можно больше дать развития нашим детям, он устраивал с детьми экскурсии, литературно-вокальные вечера… и организовал при школе выставку ученических работ и картин. Чтобы больше развить детей и принести им пользы, он вел занятия с учениками не только днем, но и вечером».
В 1921 году Фёдор Георгиевич был рукоположен в сан диакона, а 1 января 1922 года епископ Гжатский Феофан (Берёзкин) рукоположил его в иерея и назначил служить в Введенском храме села Семёновское Гжатского уезда. Матушка Зинаида Ивановна, как и сам отец Феодор, хорошо разбиравшаяся в музыке, организовала церковный хор, которым сама руководила. Большая семья отца Феодора понемногу обживалась на новом месте. Завели хозяйство, трудились, возделывали небольшой участок земли, от которого питалась вся семья.
В конце двадцатых годов, когда усилились гонения на Русскую Православную Церковь, власти обложили батюшку большим налогом. Священник получил так называемое «твердое задание» – заготовить 50 кубометров дров и сдать несколько десятков пудов зерна. Дрова отец Феодор с помощью старших детей все же заготовил, а вот нужное количество зерна собрать не смог, хотя прихожане и помогали ему, жертвуя свое собственное зерно. За это священник в 1930 году был арестован, осужден на один год лишения свободы и отправлен на каторжные работы в Камскую исправительно-трудовую колонию №2 (Пермский край).
После ареста отца Феодора всё его имущество, включая дом и землю, было отобрано, хозяйство разорено. Семья священника осталась без крова и поехала вслед за ним, чтобы поселиться близ лагеря. Местная администрация сжалилась над многочисленной семьёй священника, и их поселили в «красном уголке».
Впоследствии каторжные работы были заменены на один год исправительных работ в городе Усолье на Северном Урале. Администрация колонии писала о священнике, что, «находясь на участках Березники и Чуртан, он относился к работе на производстве вполне сознательно… выполняя тяжелые физические работы, чем служил примером для других заключенных».
По жалобе матушки Зинаиды дело было пересмотрено, отец Феодор был оправдан судом и освобождён на несколько месяцев раньше. Вскоре вся семья вернулась в Семёновское, но дом их был занят, а храм закрыт, и они были вынуждены переехать в Донбасс, где, чтобы прокормиться, священник вместе со старшим сыном работал шахтёром в угольной шахте, несмотря на свое слабое здоровье. Впоследствии ему помогли устроиться учителем в посёлке возле города Сталино.
Во время командировки в 1932 году в Москву отец Феодор отправился в Патриархию, чтобы испросить место священника в одном из храмов Московской епархии, и получил назначение в храм в честь Казанской иконы Божией Матери села Иванисова Ногинского района, в то время пустовавший, так как два священника из этого храма были незадолго до этого арестованы (оба в 1937 году были расстреляны). Вслед за батюшкой переехала и его супруга с детьми. Прихожане отремонтировали принадлежавшую церкви, бывшую ранее нежилой, церковную сторожку, в ней и поселилась семья священника.{phocagallery view=category|categoryid=21|imageid=460|detail=6|float=right}
Прихожане сразу полюбили отца Федора за ревностное совершение богослужений, за проповеди и нестяжательность. У него не было никакой установленной платы за требы: кто мог, давал, сколько хотел, а для бедных отец Феодор совершал требы бесплатно. Куда бы и в какое время дня или ночи его ни позвали причастить больного, он никогда не отказывался, а сразу собирался и ехал, а чаще всего шёл пешком. Его прихожанами были жители нескольких сёл и строящегося города Электросталь, который возводился в основном силами заключенных.
В 1932 году в концлагере, который занимался строительством города, скончался священник Георгий Николаевич Левицкий. Благочестивые прихожане Казанского храма выхлопотали у лагерного начальства разрешение отпеть священника и похоронить его по-православному. Верующие привезли тело отца Георгия в село Иванисово, отец Феодор сам облачил священника и совершил его отпевание. Могилу для почившего копали отец Феодор и певчие. Когда страдалец был погребен, отец Феодор сказал: «Вот счастливый пастырь, удостоился погребения такого, какое положено: похоронен по-человечески. А других бросят в яму, как попало, кверху ногами, и могилу сровняют с землей».
В 1937 году гонения на Русскую Православную Церковь усилились. Некоторые прихожане стали говорить отцу Феодору: «Батюшка, смотрите, всех священников забирают вокруг, может быть вам оставить служение?» Но он на подобного рода предупреждения и уговоры всегда отвечал одинаково: «Хоть день, да мой – и пред престолом Божиим!»
26 октября 1937 года ночью кто-то постучал в дверь сторожки, где жил священник с семьёй, и раздался голос председателя колхоза: «Это я — Василий Васильевич!» Зинаида Ивановна открыла дверь, и все увидели, что за спиной председателя стоят военные в форме. Отец Феодор всё понял и сказал: «Вы, очевидно, за мной. Прошу детей не будить».
На столе лежали школьные тетрадки и учебники. Сотрудники НКВД полистали их, затем предъявили ордер на обыск. Взяли серебряный наперсный крест отца Феодора; увидев на божнице еще два наперсных креста, которые принадлежали его отцу, протоиерею Георгию, взяли и их. Удовлетворившись этим, они сказали священнику: «Собирайтесь, одевайтесь, пойдем».
Отец Феодор подошел к детям, всех благословил, а кто из маленьких спал, тех благословил спящих. Затем надел теплую рясу и под конвоем вышел из дома.
После ареста священника власти приказали сбросить колокола с храма. Прислали рабочих. Вокруг храма собрались прихожане, многие плакали, видя, как сбрасывают и разбивают колокола, столько лет призывавшие на молитву не только их, но и их отцов и дедов.
На время следствия отец Феодор был заключен в тюрьму в городе Ногинске. Власти предъявили ему нелепые обвинения в контрреволюционной и антисоветской деятельности. На самом деле поводом для этих обвинений послужило то, что в беседах с прихожанами отец Феодор, ободряя их, ссылался на новую конституцию СССР, согласно которой верующие люди признавались полноправными гражданами, имеющими избирательное право.
15 ноября 1937 года тройка при УНКВД СССР по Московской области приговорила священника Феодора Недосекина к десяти годам заключения в исправительно-трудовом лагере. Приговоренных к длительным срокам отправляли со станции Ногинск. К поезду был прицеплен тюремный вагон. Всех заключённых, среди которых было много священнослужителей, посадили рядом с путями на снег, долго пересчитывали и только после этого впустили в вагон.
Свой срок отец Феодор отбывал в Карелии, неподалеку от станции Медвежья Гора, и работал на строительстве Беломорско-Балтийского канала.
Семья священника была выселена из дома. В 1939 г. по заявлению, поданному матушкой Зинаидой на имя Ежова, дело отца Феодора было направлено на доследование, но в ходатайстве было отказано, и приговор остался в силе.
С началом Великой Отечественной войны условия содержания заключенных в лагере резко ухудшились, иногда их совсем не кормили.
Работая на лесоповале, отец Феодор сломал ногу и был переведён на работу в бондарную мастерскую – делать бочки, ушаты и тому подобное. Здесь, несмотря на высокие нормы, работать стало полегче.
Из Медвежьегорска заключенных погнали этапом, пешком, через леса и болота, в Онежский лагерь Плесецкого района Архангельской области.
Невыносимо тяжелые условия заключения оказались для него непосильными… По данным архива УВД Архангельской области, священник Феодор Недосекин скончался от паралича сердца в совхозе особого лагеря 30 апреля 1942 года в возрасте пятидесяти трёх лет и был погребен в безвестной могиле.
Священник Феодор Недосекин реабилитирован Прокуратурой Московской области в 1989 году.
В августе 2000 года Архиерейский Собор Русской Православной Церкви прославил священника Федора Недосекина в лике новомучеников и исповедников Российских.
По материалам открытой православной энциклопедии «Древо».
