{phocagallery view=category|categoryid=68|imageid=3302|float=left}
Сколько раз убеждался: бдительность – если, конечно, не доводить до абсурда – штука уместная, а иной раз – просто спасительная.
За примером далеко не пойду, вот случай.
Молодые ребята – веселые, жизнерадостные, любители поприкалываться – поймали на рыбалке… барсука. Собственно, получилось как в кино: «не виноватая я, он сам пришел». Да, да, самый настоящий барсук, приземистый и неуклюжий, вальяжно пришел к рыбацкому лагерю, обустроенному на берегу реки, бесстрашно обследовал территорию, пофыркивая, обнюхав интересующие его объекты: палатку, рюкзаки, снасти, даже кострище, а затем по-барски самодовольно устроился под растущей вблизи густой елочкой в тени низко опущенных ветвей и оттуда стал бессовестно шпионить за всем происходящим.
Такая вызывающая бесцеремонность лесного гостя могла шокировать кого угодно, настолько не вписывалось все в стандартные нормы поведения дикого животного. Осторожность и скрытный образ жизни обитателя подземных лабиринтов, протяженность которых зачастую составляет десятки метров, известны не только охотникам. Даже в глухую ночь, заподозрив опасность, барсук упорно не покидает своего убежища, а тут!.. Белым днем, в присутствии людей, абсолютно пренебрегая элементарными правилами собственной безопасности. Куда и подевалось пресловутая скромность?
Странно все это. И прикольно.
Из любопытства один из рыбаков подобрал подходящую по длине палку и, раздвинув ею нависшую хвою, постарался получше разглядеть четвероногого храбреца.
Это был, судя по всему, молодой барсук – не очень крупный и очень глупый. На вид особь предстала совершенно здоровой: гладкая без порока шерсть буровато-серого тона, хорошая упитанность, влажный черный нос, живые блестящие глаза. От продолговатой морды к затылку тянулись две черные и три белые полосы – характерная примета. Никаких увечий или следов ранения. В ответ на прикосновение палкой, барсук по-собачьи оскалился, устрашающе обнажив весь арсенал острых и крепких зубов – не лезь! – но не убежал.
На время его оставили в покое.
Где-то через час проверили – зверек оставался на месте и даже не паниковал…
Природа мудра: закон самосохранения никто не отменял. Всякое отклонение от нормы чревато последствиями, часто – плачевными. Так и произошло…
Не нами заведено: жизнь и смерть следуют рука об руку. Это непреложный закон природы, которому ученые люди придумали название: борьба и единство противоположностей. Поэтому обойдемся без сантиментов: барсука убили. Его обезглавленную и кое-как освежеванную тушку упаковали в целлофан и забрали с собой, чтобы дома вытопить из нее побольше такого полезного и не менее дорогостоящего барсучьего жира. А биологические отходы (голова, лапы, шкура) за ненадобностью неглубоко закопали в песчаную почву прямо на «лобном месте», на берегу.
Можно ли винить ребят за жестокую практичность, граничащую с презренной меркантильностью? Бог им судья. Но, как мы увидим, с рук им это не сошло…
Как правильно вытопить из барсука сало, друзья точно не знали – не проходилось. «Не плохо бы посоветоваться с грамотным охотником, с практиком, — рассудили они. — Иначе все будет свет-труды».
Таким знатоком и умельцем, по случаю, оказался отец одного из парней, в прошлом егерь, человек бывалый, видалый, многоопытный. Его и позвали.
Внимательно выслушав все обстоятельства дела, выяснив кое-какие детали, старый охотник озабоченно покачал головой:
— Загвоздка, хлопцы. Похоже, прокололись вы с барсуком. Натопить жира не задача, дело знакомое. Тут другое: по всем признакам неадекватного поведения зверь мог быть бешеным и любой тактильный контакт с ним – смертельно опасен. Смертельно! – без преувеличения.
Кстати, преувеличить действительно было трудно: бешенство, или по-другому гидрофобия, водобоязнь – заразная, очень опасная болезнь, общая для животных и человека. Если после заражения противовирусные меры лечения запоздают – конец мучителен и печален. Тут не до приколов.
К огорчению выяснилось: голыми руками барсука трогали все трое. Более того! Одного подозрительное животное до крови укусило за руку когда он пытался его погладить еще живого, на берегу. Другой неловко порезался острым ножом, снимая шкуру. Третий – слесарь по профессии – постоянно имел на кистях рук многочисленные незаживающие ссадины и царапины, на которые тоже попала кровь несчастного животного. Вот уж, впрямь: не до жиру, быть бы живу! Нужно было действовать и действовать незамедлительно.
Прежде всего, поспешили отыскать голову убитого барсука – только после ее специального обследования в лабораторных условиях ветеринары могли дать квалифицированный ответ, от которого зависели дальнейшие действия. К счастью, голова была успешно эксгумирована и со всеми предосторожностями в кратчайшие сроки доставлена по назначению.
Ожидание длилось пыткой, заключение прозвучало как приговор: бешенство! Не высшая мера, но и не фунт изюму: курс больнючих уколов, диета, строгий режим, медицинское наблюдение. Все очень серьезно, для профилактики под контроль взяли даже близких и родственников. В общем, прокололись по полной, и в прямом и в переносном.
Слава Богу, все, вроде бы, обошлось… А ведь не прояви опытный человек бдительность, положись на традиционное «авось»…
Представить страшно!
* * *
Спустя какое-то время, с одним из «проколотой» компании мы на автомобиле мчались по проселку. Неожиданно из придорожного бурьяна выскочил здоровенный русак и угодил, бедняга, прямо под колеса.
— Готов, — растерянно произнес лихач, запоздало притормозив.
— Так иди, забирай! – предложил я.
— Ну, уж, нет! Спасибо! – отнекиваясь, уперся приятель, явно намекая: обожжешься на барсуке, станешь и на зайца дуть.
В конце остается только повторить ставшие афоризмом назидательные слова: люди, будьте бдительны!
Ну, не до фанатизма, конечно…
