{phocagallery view=category|categoryid=68|imageid=3315|float=left}
Погожее июньское утро. На ежедневной прогулке мой энергичный молодой ягдтерьер, струной натянув поводок, азартно ринулся в прибрежные кущи и в мгновение ока с лаем «вывел на чистую воду» целое, как мне показалось, утиной семейство.
Семь черных пуховичков, хлопая хилыми зачатками будущих крыл и шлепая полупрозрачными ластами, с истеричным писком выскочили на чистину и в панике принялись искать другое подходящее укрытие от напугавшего их чудища, которое в их глазах, читай они Тредиаковского, в точности подходило бы под классическое описание: «обло, озорно, огромно, стозевно и лайяй». Ужас! Матерая всполошилась и, следуя врожденному инстинкту, театрально, как могла, стала изображать на воде «умирающего лебедя», тем самым жертвенно «вызывая огонь на себя» — мать есть мать. Да и инстинкт ли это внешне осознанное яркое проявление родительской любви и заботы?!
Продолжалось такое вынужденное представление с минуту, и я успел разглядеть, что вовсе это не утиный выводок, а семейка болотных курочек камышниц, относящихся к отряду пастушковых. Распознать было легко по красной бляшке на лбу и по черному матовому окрасу оперения. В дополнение – острый куриный клюв, тоже красный. В отличие от белого у лысухи, с которой их легко перепутать.
Излюбленные места обитания камышниц именно труднодоступные густые заросли тростника и осоки по берегам озер, прудов, стариц и заводей.
В таких крепях они ведут крайне скрытный образ жизни, таясь от посторонних глаз – отсюда и название. Здесь же, в черте города, курочки мало-мальски притерпелись к назойливому присутствию человека и уже не столь застенчивы. Соблюдая осторожность, за ними можно понаблюдать, примечая характерные особенности.
Болотные курочки превосходно бегают не только по земле, но и «по воде аки по суху», акробатически лазают по веткам и стеблям, прекрасно плавают и ныряют. При опасности они с разбега поднимаются на крыло, но не асы: такие вынужденные полеты прямолинейны, медленны и непродолжительны. До слез умильно видеть как заботливая мамаша, набрав сочной ряски, из клюва в клюв подкармливает своих желторотиков. Такой еды вволю и без того, но «из маминых рук» вкуснее…
Тем временем утята (или цыплята?) забились-таки в зыбкий островок редкой осоки, торчащей на мелководье, и затихли. Крепость невесть какая, ну да не до перебора.
Чадолюбивая курочка несколько успокоилась и, характерно подергивая шеей, как бы кланяясь, ритмичными гребками уплыла на широкое, подальше от берега. Уже оттуда подавала она затаившимся чадам дальнейшие наставления сердитым голосом, действительно похожим больше на хныканье и квохтанье, чем на утиное кряканье, — «гроза» еще не миновала…
Подобные сцены приходилось неоднократно наблюдать и раньше, явление распространенное, и не только в среде водоплавающих. Отводя от потомства нависшую угрозу, подобным образом фальшиво умирают и тетерки, и самки глухаря копалухи. Нередко и погибают, так что страсти не картонные, а самые что ни на есть настоящие.
Но почему-то именно в этот раз в груди особо проявилось щемящее чувство сопереживания этому самоотверженному пернатому существу, при необходимости без малейшего сомнения готовому отдать жизнь за своих еще совсем несмышленых детенышей. И это дорогого стоит.
А удается ли сердобольной утице своих птенцов сохранить, выпестовать, поставить на крыло? Трудно!
Враги со всех сторон, куда ни глянь: опричь хищных ястребов и коршунов, те же чайки и вороны; зубастая щука; хорьки, лисы, одичавшие (а то и домашние) кошки, собаки… Всепожирающие огненные палы, бессмысленные и беспощадные. И, наконец, человек с ружьем, отнюдь не тот, которого не нужно бояться…
Когда-то я написал стихотворение «По перу», где есть такие строки:
…Снаряжу патроны мелкой дробью,
По перу которая подстать,
И на этом поприще попробую
По утру удачу испытать.
В предрассветных сумерках из дома
В поле, в лес и, что ни говори,
До чего приятная истома
Предвкушенье утренней зари!
Я и теперь готов подписаться под каждой строчкой, но…
В августе традиционно откроется сезон охоты на пернатых. Нынче я впервые за последние тридцать пять лет не буду брать путевку – стало жалко убивать.
Похоже, старею…
Ну, а молодой Герой (кличка моей собаки) долго еще пристально вглядывался в камыши, тянул носом, нетерпеливо повизгивал, переминаясь и строча куцым хвостиком, демонстрируя готовность по первой команде броситься в воду и усердно доказать преданность и сентиментальному хозяину, и своему предназначению.
Рисунок автора.
