Утром 3 августа 1941 года передовой отряд 35-го танкового полка 4-й танковой дивизии вермахта ворвался в центр Рославля.
Затянутый дымом от пожаров, город представлял для немцев ужасное зрелище. И, как отмечали сами завоеватели, созерцая догоравшие руины строений, «в этом городе «освобождать» уже нечего», сокрушаясь при этом, что «во Франции было куда лучше».
Но, тем не менее, захватив Рославль, фашисты со свойственной им педантичностью начали устанавливать здесь «новый порядок».
Город был превращен ими в центр округа с 10 административными районами. В него вошли Рославльский, Ельнинский, Екимовичский, Стодолищенский, Ершичский, Спас-Деменский, Шумячский и Хиславичский районы, а также Дубровский район Орловской области и Климовичский — БССР. Возглавлялся округ военно-полевой комендатурой 1-го разряда, а в районах действовали полевые комендатуры 2-го разряда. На предприятиях, в местах расквартирования войск создавались местные комендатуры. При полевых комендатурах было организовано местное самоуправление из гражданских лиц, не обладавшее какой-либо самостоятельностью и реальными правами в своей деятельности.
Оккупационные власти на территории округа опирались на воинские части и специальные карательные подразделения айнзатцгруппы.
Историческая справка. Всего по территории Советского Союза вслед за германской армией следовало четыре мобильных военно-террористических части айнзатцгруппы — А, В, С, D, каждая численностью равная батальону. Они формировались в основном из состава войск СС, полиции безопасности и СД. Айнзатцгруппы подразделялись на зондеркоманды (специальные команды) и айнзатцкоманды (оперативные команды). Те, в свою очередь, делились на небольшие группы, известные как тайлькоманды. Айнзатцкоманды действовали в оперативном районе армий, зондеркоманды — в специально отведенной армией зоне.
На центральном направлении, в том числе в Рославльской округе, действовала команда из айнзатцгруппы «B». Оперативное руководство айнзатцкомандой осуществляли высокопоставленные офицеры, входившие в структуру армейского тыла 4-й танковой армии. Помимо этого, «не покладая рук» здесь же трудились тайная полевая полиция, полевая жандармерия, противопартизанские отряды — ягд-команды и 826-й охранный батальон, в ведении которого была охрана Рославля и рославльского лагеря военнопленных. 
Утверждение «нового порядка» на захваченной территории осуществлялось путем военно-политического террора. Сразу же были ликвидированы права и свободы граждан, общественные организации объявлены вне закона. Населению запрещалось свободное передвижение. Комендантский час начинался с 6 часов вечера и продолжался до 6 часов утра. Любого жителя могли забрать в комендатуру, если в этот период времени он находился на улице даже возле своего дома. Вводился обязательный подневольный труд. Работающему за это полагался паек в виде 200 граммов суррогатного хлеба, но таких работающих было немного.
Промышленные предприятия в городе и колхозно-кооперативная собственность в деревне становились теперь собственностью Германии. Немцы периодически грабили жителей Рославля, забирая и ценные вещи, и продукты питания. Многие рославльчане начинали испытывать голод. Чтобы как-то выживать, они отправлялись за пропитанием в деревню, но обратно чаще всего уже не возвращались.
Партийные и советские работники, бывшие активисты, комсомольцы и передовики производства, люди с умственными и физическими недостатками, цыгане подлежали истреблению как «нежелательные элементы». Но первыми в расстрельном списке были евреи.
Согласно переписи 1939 года в Рославле и районе, включая территорию Екимовичского района, проживало 6000 граждан еврейской национальности. В Рославле насчитывалось 2935 евреев, остальные наиболее массово проживали в Екимовичах, Крапивне, Косках, Остре, Пригорье и других населенных пунктах. С началом войны многие евреи эвакуировались на восток страны, многие ушли на фронт, а те, что остались, оказались заложниками своей судьбы.
Обвинив евреев во всех мыслимых и немыслимых грехах, руководство рейха разработало специальную программу по их уничтожению на оккупированной территории СССР. Выполнение этой программы не обошло стороной и Рославль. Уже 5 — 6 августа 1941 года была казнена первая группа лиц еврейской национальности. В середине августа оккупанты вывесили объявление, предписывающее всем евреям в обязательном порядке носить особые знаки отличия в виде желтой шестиконечной звезды на груди и спине. Им также категорически запрещалось общение с местным населением. Боясь наказания со стороны фашистов, многие жители стали демонстративно плохо относиться к евреям, но основная масса горожан сочувственно воспринимала их положение.
В конце августа рославльчане, живущие на окраине Рославля, на улицах Первой и Второй Краснофлотских и 1-й Трудовой, были выселены из своих домов. Этот район немцы огородили колючей проволокой и приказали всем евреям города переселиться туда, взяв с собой самые лучшие вещи. Не понимая, зачем это делается, люди безоговорочно потянулись за колючую проволоку под усиленной охраной немцев и полицаев. Последние при этом не гнушались попутно поглумиться над несчастными и ограбить их. Так возникло рославльское гетто — часть города, где добровольно либо принудительно проживают этнические меньшинства.
Было еще достаточно тепло, и поэтому в домах располагались в основном старики. Молодежь и люди среднего возраста жили около домов, надеясь долго здесь не задержаться. Но дни шли, а в жизни узников ничего не менялось, за исключением периодических побоев и издевательств со стороны охраны. Иногда в ворота въезжала крытая машина, и из нее выгружали очередную группу евреев, схваченных где-нибудь в пределах района.
Вначале немецкая охрана выпускала людей за пределы гетто. Узники спешили на базар, чтобы приобрести какое-нибудь пропитание, но местные жители, опасаясь за свою жизнь, старались с евреями не общаться, да и торговать особенно было уже нечем. Всё чаще и чаще возвращаться назад приходилось ни с чем. А в октябре выходить за пределы гетто запретили совсем, установив вокруг строгую охрану с пулеметами. За колючей проволокой начинался голод.
Следует всё-таки отдать должное тем рославльчанам, которые, рискуя жизнью, ежедневно приходили к колючей проволоке со своими скудными продуктами, отрывая от себя лишний кусок, чтобы передать их заключенным и хотя бы немного облегчить незавидное положение обреченных людей. Немцы делать это не воспрещали. Все, кто приносил продукты, призывали евреев, особенно молодых, убегать отсюда как можно скорее, убеждая, что рано или поздно их убьют. Но одни евреи считали, что господам немцам они ничего плохого не делали и поэтому убивать их не за что. Другие говорили, что не оставят здесь своих родных и близких в одиночестве и будут с ними до конца, что бы ни произошло.
Прошла первая декада ноября. На улице заметно похолодало. Уже снег начинал накрывать окрестности своим покрывалом. Приближалась зима. 13 ноября через еврейское кладбище немцы прогнали группу военнопленных из Рославльского концлагеря. Вооруженные лопатами пленные спустились в ров, располагавшийся за пределами кладбища, где незамедлительно приступили к работе. Копая огромную могилу, они сначала подумали, что роют ее для себя. Но когда дело было сделано и пленных отправили обратно в лагерь, стало понятно, что копалась она для других. Этими другими были евреи рославльского гетто.
14 ноября узникам было приказано покинуть свои жилища и незамедлительно собраться к 15 часам в определенном месте. Людям сказали, что их поведут мыться в баню. Когда все до единого человека оказались на улице, немцы и полицаи взяли несчастных в плотное кольцо и прямиком повели в Бухтеев ров.
Историческая справка. Бухтеев ров протяженностью около километра является природным оврагом, протянувшимся от Смоленского шоссе до Кричевской ветки железной дороги. В XIX веке и до середины XX века это место было окраиной города Рославля. Со строительством железной дороги на окраине рва поселился рабочий по фамилии Бухтеев, который, вероятно, обслуживал здесь какой-то участок. Согласно отчету за 1887 год рабочий Бухтеев состоял в обществе потребителей земской Орловско-Витебской железной дороги (подобие профсоюза). Внизу рва находилась криница с чистой родниковой водой.
По ходу движения многие вдруг стали осознавать, что идут совсем не в баню. Поднялся шум, постепенно перерастающий в громкий плач и крик. Охрана, забегав среди плачущих и кричащих людей, нещадно стала бить их палками и прикладами винтовок. Но от этого крик только усиливался.
Жители окрестных домов, которым накануне немцы приказали закрыть все окна и двери, категорически запретив выходить на улицу, все же невольно слышали нечеловеческие, душераздирающие вопли, доносившиеся со стороны рва.
Казнь евреев в Бухтеевом рву началась около 17 часов и продолжалась почти полтора часа. Но это была не просто казнь, а самый настоящий изощренный кураж над беззащитными и беспомощными людьми. Небольшими группами по 10 человек людей подводили к самому краю ямы так, чтобы после выстрела они сразу же падали на её дно. Когда очередная партия обреченных на смерть ставилась для расстрела, остальным оставалось только наблюдать за происходящим и ждать своей участи. Фашисты с евреями не церемонились, чередуя убийство родителей на глазах детей и, наоборот, убийство детей на глазах родителей.
Грудных и малолетних детей убивали изуверским способом, им просто через колено переламывали позвоночник. Детей постарше убивали проще: поставив у края ямы, проламывали голову ударом приклада или короткой дубинкой. Взрослых расстреливали двумя способами: выстрелами в затылок и из пулемета. Убитые и раненые как попало падали в огромную могилу. Если кто-то падал у ее края, после экзекуции подходил полицай и сталкивал труп ногой. Если человек был только ранен, то его добивали кольями и тоже сталкивали в могилу.
Когда всё закончилось, в дом смотрителя еврейского кладбища зашла группа немцев и полицаев обогреться. И те, и другие весело переговаривались между собой, восхищались тем, как они расправились с евреями. Немцы гоготали, без конца повторяя «юде капут, юде капут».
В это время два немецких солдата и полицай, делая последний обход у места казни, вдруг услышали детский писк. Спустившись вниз, они увидели, как в могиле по убитым окровавленным телам ползает маленький ребеночек. Один из немцев, который постарше чином, сказал другому, чтобы пристрелил ребенка. Но тот, отрицательно мотая головой, от этой работы отказался, перепоручив ее полицаю. Последний выполнил приказ своих хозяев безукоризненно. Видимо, всё же не без оснований во время войны у красноармейцев и партизан существовало негласное правило: полицаев в плен не брать.
Прошла первая военная зима, и все, кто проживал в окрестностях Бухтеева рва, стали ощущать невыносимый тошнотворный трупный запах. Несколько человек, набравшись смелости, пошли посмотреть к месту расстрела евреев, что там происходит. Перед глазами очевидцев возникла ужасная картина. Земля, которой слегка были присыпаны убитые, просела, и на поверхности могилы отчетливо стали видны руки, ноги, головы. Об увиденном было заявлено в полицию, и полиция выгнала вскоре на работу окрестных жителей, приказав могилу закопать.
Всего жертвами фашистского террора в этой бойне оказались, по данным ЧГК (Чрезвычайная Государственная Комиссия), 684 еврея, по немецким данным — 510 евреев. Но сколько их на самом деле было убито в Бухтеевом рву, вряд ли теперь можно узнать. Расстрельные списки никто не составлял. У немцев с их педантичностью такой необходимости не возникало. Они вели лишь суммарный учет своих жертв.
Из общего количества погибших 14 ноября 1941 года после войны удалось установить фамилии только 245 человек еврейской национальности: из них 146 детей от года до 16 лет, 31 юноша и девушка от 17 до 19 лет, 13 человек до 30 лет, остальные — люди среднего и старшего возраста. Уничтожение евреев проводила айнзатцкоманда №8 айнзатцгруппы «В» при участии коменданта Рославля майора Хинке, майора Кайзера, руководителя рославльского гестапо обер-лейтенанта Шмидта, начальника фельдкомендатуры и её служащих.
Окончательное же уничтожение рославльского гетто произошло только летом 1942 года. Предположительно в июне со стороны Крапивенского сельсовета в Бухтеев ров привезли очередную партию евреев в количестве 88 человек. Они были убиты по тому же сценарию, как и прежние узники, только на этот раз могилы евреи копали себе сами. Из числа привезенных отобрали мужчин покрепче и заставили рыть широкие траншеи. Убийство людей осуществлялось столь жутким способом, что, по свидетельству местных жителей, один из немецких солдат даже сошел с ума, а некоторые рыдали от увиденного. 
Немцы умели прятать следы своих преступлений. Прошли годы, и вдруг в силу разного рода обстоятельств оказалось, что никто не знает, где конкретно находятся могилы жертв фашистского террора. Но на помощь пришла сама природа. Однажды во время весеннего таяния снега вода, стекающая по пологим склонам рва, размыла одно из мест захоронений. Об этом поставили в известность военкомат, который затем с помощью солдат произвел перезахоронение человеческих останков. А потом начались долгие, трудные годы по увековечиванию памяти убитых людей. С большим трудом был создан монолитный обелиск, который открыли 20 октября 1968 года в самом верху Бухтеева рва, за еврейским кладбищем, у основания массового уничтожения евреев.
Скорбно и пустынно это место. Но и оно, кажется, начинает предаваться забвению. И лишь только осенние дожди, словно слезами омывая памятник, всё ещё помнят, по ком плачет осень…
Литература:
Акт ЧГК от 7 октября 1943 года
Акт ЧГК от 12 апреля 1944 года
Книга Памяти мирных жителей. Т. 8. Смоленск, 2006
Книга памяти. Рославльский район. Смоленское книжное издательство «Смядынь», 1997 г.
Альтман И. А. Холокост и еврейское сопротивление на оккупированной территории СССР. Учебное пособие для студентов, Москва, 2002
Иванова Е. А. Вызывая огонь на себя. Ростов-на-Дону, «Феникс», центр «Холокост», 2012
Цинман И.И. Бабьи яры Смоленщины. Смоленск, 2001.
Выражаю сердечную благодарность М. И. Ивановой, бывшему директору Рославльского историко-художественного музея, за оказанную помощь в написании статьи и жителю Рославля Сергею Уколову за предоставленные фотоматериалы.
