Деревянные наличники и ставни на окнах некоторых из сохранившихся старых домов – одно загляденье. В православный храм зайдешь – взгляд невольно задержится на вызолоченном резном иконостасе, и киоты с ликами святых резьбой затейливой покрыты. Лепота! Стоишь, любуешься и вспоминаешь добрым словом старых мастеров. Думаешь: а смогут ли наши современники сотворить нечто подобное? Да и есть ли они в Рославле вообще? Оказывается, есть. С одним из таких умельцев я познакомился совсем недавно в Кириллах.
Это Владимир Акимов, две ранние работы которого я видел у его младшего брата. И вот был приглашён посетить мини-выставку по месту жительства. Нужно отметить, что добротный дом мастера стоит у дороги, в живописном месте в окружении берёз и сосен, где вечернюю тишину летом будоражат соловьиные трели.
В том, что руке Владимира Григорьевича подвластны карандаш и резец, убедился сразу, как только увидел на стенах созданные им работы. Обычные доски превращены в прекрасные картины. Но этому предшествует кропотливый труд.
…Вот над высушенной липовой доской склоняется мастер. Податливая древесина режется легко, белая стружка непрерывно ложится на стол мягкими завитками. Проходит час, два, стружки всё больше, и ты вдруг замечаешь, что карандашный рисунок начинает приобретать объёмность, в нём уже угадываются контуры деревьев и токующий глухарь, который сидит на ветке вековой сосны.
И вот появляется крадущийся к нему охотник, не теряющий надежды подобраться на расстояние верного выстрела. Так рождается очередная картина, мастеру остаётся только более выразительно прорезать мелкие детали, то есть довести работу до совершенства.
Есть у Акимова и другие сюжеты на охотничью тему: «На медведя», «Охотники на привале» и прочие. На стенах комнат можно также увидеть резные иконы, портреты, парусники, головы лосей и грозди винограда. Выполняет мастер и резьбу для иконостасов и киотов в храмах. 
– Где довелось учиться всему этому? – спросил я у Владимира.
– Да нигде, – ответил он, – просто отец неплохо рисовал, столярничал, а я перенимал у него первоначальные навыки. После восьмого класса поехал в Смоленск учиться на киномеханика, затем крутил кино в Кириллах и соседних сёлах. В школе ДОСААФ получил специальность водителя. Служил в Москве, в Первом отдельном полку связи.
После армии крутил баранку. Однажды, уже лет в тридцать, случайно нашел подходящее полешко и попытался вырезать из него ложку. Получилось. С того момента и началось моё творчество. Брал заготовку и отсекал от неё, как говорится, всё лишнее. Потом принялся за липовые доски, стал превращать их в картины. На них тогда был большой спрос, любители давали хорошие деньги.
С приходом кризиса заказов стало меньше, но сбыт моих картин взял на себя надёжный человек, он также красит их и вставляет в хорошие рамы. Такое «разделение труда» позволило высвободить больше времени для творчества, а выход на заслуженный отдых и вовсе развязал руки…
За три десятилетия из-под резца Владимира Григорьевича вышло множество работ, которые разошлись по стране и в разных городах украсили сотни квартир и домов. А мастер продолжает вдохновенно творить. В этом его жизнь. Мы же восхищаемся прекрасными работами, в которые он вложил частичку своей души.
